Насвистывая и потирая руки, Роберт направился к большому залу, куда только что удалился Морган. После их сегодняшних расчетов будет особенно занятно посмотреть на замешательство Моргана под оценивающими взглядами этих дам. Роберт ждал приема с нетерпением.
Покинув большой зал, Морган обвел двор отсутствующим взглядом, заметив на другом его конце, возле конюшен, мальчика-конюха, бегущего рядом с крупным гнедым конем, одним из тех жеребцов из Р’Кассана, которых на прошлой неделе привели в Корвин его закупщики. Великолепный конь шел легкой рысью, и каждый его шаг равнялся трем или четырем шагам бегущего рядом мальчика. А слева, возле кузницы, стоял оруженосец Моргана — Шон лорд Дерри и что-то серьезно выговаривал кузнецу Джеймсу, пытаясь, по-видимому, объяснить тому, как именно следует подковать коня.
Дерри увидел Моргана и поднял руку в приветственном жесте, не прекращая пререкаться с кузнецом. Лошади поистине занимали особое место в жизни юного Дерри. Он считал, и не без оснований, что неплохо разбирается во всем, что их касается. Во всяком случае, кузнецу его так просто не переспорить.
Морган был доволен, что Дерри не отправился следом за ним. Как бы ни был проницателен молодой гофмейстер, он не всегда мог понять настроение своего господина, и как бы ни нравилось Моргану общество Дерри, он чувствовал, что сейчас не расположен к беседе с ним. Не случайно же он сбежал от Роберта, удрал от его счетов при первой же возможности. Нынче ночью у него будет и так достаточно забот и хлопот.
Он миновал боковые ворота, взяв влево от большого зала. Сады как будто вымерли после долгой зимы, и Морган надеялся, что хотя бы здесь он сможет побыть один. Еще левее, недалеко от конюшен, сокольничий чистил клетки, но Морган знал, что этот человек его ничем не может побеспокоить — сокольничий был нем, хотя при этом обладал обостренными зрением и слухом. Старик виртуозно подражал клекоту и свисту птиц и, похоже, довольствовался общением с ними. Вряд ли он обратит внимание на герцога, уединившегося в пустынном саду.
Сцепив руки за спиной, Морган медленно двинулся по тропинке, уводящей от конюшен, снова задумавшись о том, что не давало ему сегодня покоя. Близятся события, развязка которых была лишь отсрочена победой Келсона над Сумеречной минувшей осенью. Карисса мертва, и ее преступный сообщник Ян — тоже, но едва ли не более грозная враждебная сила спешила теперь занять их место. Как ему доложили, разведчики Венцита Торентского уже добрались до гор на северо-востоке.
Беспокоила его и Кардоса. Как только сойдет снег, Венцит тотчас опять начнет ломиться в ворота горной крепости. После первой же недели весеннего половодья переход по горным тропам к востоку от Кардосы не составит труда. А на западе, откуда должна прийти помощь, — Кардосский перевал, который с марта по май представляет собой сплошной мощный водопад. Так что, пока не закончится половодье, в Кардосу невозможно послать войска, а через два месяца будет слишком поздно.
Он подошел к одному из зеркальных прудов замерзшего сада и рассеянно заглянул в его глубину. Садовники уже убрали зимний мусор и наполнили водоем, так что теперь длиннохвостые золотые рыбки и тонкие водоросли покачивались в неподвижной воде у него перед глазами, словно подвешенные вне пространства и времени.
Он улыбнулся, представив себе, как сейчас он позовет рыбок, и они приплывут к нему. Но сегодня эта мысль почему-то не развлекла его. В следующую минуту он уже внимательно всматривался в поверхность воды, разглядывая, чуть отклонившись назад, свое отражение.
Большие серые глаза на продолговатом лице, бледном после долгой зимы; золотые волосы, поблескивающие в слабых лучах весеннего солнца, подстриженные коротко, так, чтобы не мешали в сражении; большой рот, полные губы над открытым подбородком, длинные бакенбарды, оттеняющие выступающие скулы.
Он с досадой дотронулся до пуговицы короткого зеленого камзола, взглянув на отражение золотого грифона, что эффектно, но вопреки всем правилам геральдики украшал его грудь.
Это платье ему не нравилось. Корвинский грифон должен быть зеленым на черном, а вовсе не золотым на зеленом. А маленький, украшенный драгоценностями, кортик на поясе — разве не пародия на настоящее оружие это изящное, но бесполезное снаряжение, которое, как утверждал его камердинер, лорд Ратхольд, соответствует его герцогскому достоинству?
Нахмурившись, Морган мрачно созерцал эту выряженную фигуру, отражающуюся в воде. Если бы у него был выбор, он предпочел бы темный бархат и мягкую блестящую кожу платья для верховой езды. Именно они, а не этот яркий батист и драгоценный кортик должны, по его мнению, воплощать в глазах людей герцогское достоинство. Пока, однако, он должен был пойти на некоторые уступки в отношении одежды. Жители Корвина большую часть года не видели своего герцога, покидавшего резиденцию то ради придворной службы в Ремуте, то по другим делам. И если уж он появился, они имеют право лицезреть своего герцога одетым так, как это полагается по сану. И нужно держаться так, чтобы ни у кого и мысли не возникло, что он не получает от всего этого никакого удовольствия. Конечно, никого бы особенно не удивило то, что драгоценная игрушка за поясом — не единственное его оружие; еще у него, как и других воинов, был стилет в потертых кожаных ножнах на левом запястье. Однако, несомненно, его вассалы были бы разочарованы, узнай они, что под пышным нарядом на нем будет легкая кольчуга; ведь такое нарушение этикета в их глазах означало бы недоверие к кому-либо из гостей. «К счастью, это, пожалуй, последний официальный прием на ближайшее время, — думал Морган, снова трогаясь с места. — Как только растают снега, нужно возвращаться в Ремут, на королевскую службу». Конечно, в этом году и служба будет другая — Бриона больше нет. А последние депеши от Келсона говорили о том…
Скрип гравия справа прервал его размышления. Морган обернулся и увидел лорда Хилари, командира замковой охраны, приближающегося так стремительно, что плащ цвета морской волны развевался на ветру у него за спиной. Лицо у него было растерянное.
— Что случилось, Хилари? — спросил Морган, когда тот подошел ближе и поспешно отдал честь.
— Точно не знаю, ваша светлость, но дозорные из порта сообщают, что приближается ваша эскадра и в порт она войдет до наступления ночи. Флагманское судно, «Рафаллия», идет впереди и подает сигналы о том, что несет на борту королевское послание. Думаю, что это приказ о выступлении, милорд.
— Сомневаюсь, — покачал головой Морган, — Келсон не решился бы отправить морем такое важное распоряжение. Он бы, скорее, послал гонца. — Герцог помедлил. — Думаю, что на этот раз флот направляется не дальше Конкардина.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
